17.05.2018

Гениальный фантазёр академик Будкер

Столетний юбилей - традиционный предлог для воспоминаний и славословий. Впрочем, Андрей Михайлович (Герш Ицкович) Будкер не нуждался в таких поводах. Автор идеи встречных пучков, на которых работают ускорители всего мира, метода электронного охлаждения, классической открытой магнитной ловушки для удержания плазмы - это все о нем.

Но главное его детище - Институт ядерной физики, ИЯФ, известный во всем мире как Будкеровский. Андрей Михайлович словно и не покидал созданного им института. Крайне редко удается почувствовать обаяние личности спустя 40 лет после ее ухода. Но харизма Будкера проступает сквозь все воспоминания о нем современников, создавая неповторимый эффект личного присутствия. Итак, слово - Андрею Михайловичу и его коллегам по институту.

 

Учитель

“Необходимы ли ученому ученики? Вопрос в достаточной степени надуманный. Все равно что спросить, нужны ли людям дети. Учитель становится бессмертным в своих учениках, как каждый человек становится бессмертным в своих детях. Учиться только по учебникам, монографиям и статьям - все равно что пытаться овладеть тайнами мастерства пианиста по самоучителю”. (А.М.Будкер)

Геннадий Кулипанов, академик, советник РАН: - Андрей Михайлович персонально занимался воспитанием ведущих сотрудников. В частности, приглашал молодых на прогулки. Я участвовал в таких “променадах” несколько раз. А своего аспиранта (ныне академика) Василия Пархомчука Будкер даже “выписал” к себе в санаторий в Коктебель. Личное взаимодействие было более характерно для Андрея Михайловича, чем лекции для учеников физматшколы и студентов университета или беседы за Круглым столом.

Василий Пархомчук, академик: - В 1969 году Андрей Михайлович заболел и после лечения был отправлен на отдых в Коктебель, в Дом творчества писателей. Вскоре после этого я встретил ученого секретаря ИЯФ Станислава Попова, который сказал мне: “Там, в санатории, Будкер скучает, а ты же его аспирант, выписывай командировку и поезжай с ним общаться”. И мне оформили самую странную в моей жизни командировку. Я приехал в Коктебель, поселился в каком-то частном курятнике у шустрой тетки, но каждое утро ходил купаться на закрытый пляж Дома творчества писателей в качестве гостя одного из постояльцев, а каждый вечер гулял по крымским тропинкам с Андреем Михайловичем, которому доктора прописали длительные прогулки. Будкер все время что-то рассказывал, отмахиваясь от моих комментариев и предложений. Но, видимо, я все-таки выступал каким-то катализатором творческих идей, задавая вопросы “в тему”. В те дни Андрей Михайлович искал различные экзотические применения промышленным ускорителям. В частности, думал о том, чтобы запустить их в космос. Честно говоря, Будкер был немного фантазером. В его ранних трудах, например, можно прочесть, что ток электронного охлаждения должен быть 10 килоампер. А в современных установках максимальный ток - 1 ампер, т.е. в 10 тысяч раз меньше. Но такие преувеличения его заводили и подталкивали дальше по творческому пути. Молодые ребята, которые с ним все это обсуждали, потом пытались сделать правильные расчеты, чтобы все-таки реализовать идею. Главное - попробовать осуществить придуманное на практике, а преувеличение параметров Будкера нисколько не смущало.

Александр Бурдаков, заместитель директора ИЯФ, доктор физико-математических наук: - Я еще студентом проходил практику в плазменной лаборатории ИЯФ. После окончания института, как и большинство выпускников, попал в армию. А когда после службы вернулся в ИЯФ, в группу Василия Степановича Койдана, мою кандидатуру сочли лучшей для активной комсомольской, а потом и партийной деятельности. Именно с общественной работой связана одна из самых запомнившихся мне встреч с А.М.Будкером. Директор института, естественно, захотел дать напутствие будущему секретарю комитета комсомола. Андрей Михайлович пытался мне объяснить, что общественная работа - дело хоть и важное, но крайне тонкое. Будкер был очень ярким человеком и, если хотел донести до собеседника мысль, выражал ее сжато и доходчиво. Мне, например, в подкрепление своих слов рассказал следующий анекдот. В номере шикарного лондонского отеля дама принимает душ. Неожиданно дверь своим ключом открывает служащий и видит всю картину. Он говорит: “Извините, сэр!” Так вот “извините” - это вежливость, “сэр” - деликатность. “И ты так работай, вежливо и деликатно”, - резюмировал Андрей Михайлович.

Геннадий Кулипанов: - Анекдоты и меткие выражения играли огромную роль в будкеровской воспитательной системе, ими он иллюстрировал основную мысль. И заседания Круглого стола Будкер использовал для конкретного воспитания сотрудников, для “проповедей”, как мы называли его монологи. Часто темой “проповедей” были взаимоотношения “учитель - ученик”. Будкер считал, что ученик имеет право выбирать учителя, но и учитель может изгонять ученика. Не терпел, например, фальсификаторов от науки.

 

Директор

“Если я окружу себя аппаратом, то аппарат, естественно, повернется лицом к директору и окажется, скажем так, спиной к членам Ученого совета. А если я окружу себя членами Ученого совета, то аппарат, находясь снаружи первого круга, все равно повернется ко мне лицом, но теперь он будет повернут лицом и к членам совета”. (А.М.Будкер)

Александр Бурдаков: - Идея Круглого стола не в том, что все друг на друга смотрят, а в том, что все равны.

Александр Иванов, заместитель директора ИЯФ, доктор физико-математических наук: - Рассказывают, что Будкер умел очень быстро переходить от каких-то бытовых тем к обсуждению высоконаучных проблем физики. Видимо, он не переставал думать над их решением и в процессе отвлеченных разговоров. Конечно, на заседания Круглого стола я, молодой исследователь, заглядывал крайне редко. Но, поработав немного, понял, что Круглый стол очень важен в общей системе идей Будкера о функционировании научного института. Задним числом у меня создалось впечатление, что он таким образом учил своих сотрудников, сделал их всех равными: стол-то круглый! Конечно, среди равных Андрей Михайлович был первым: сейчас таких монологов на отвлеченные темы никто себе позволить уже не может. Но возможность высказаться была у каждого, и это - самый тонкий элемент всей системы, берущей начало еще от римского форума. Сегодня за Круглым столом собираются постоянные члены Ученого совета: дирекция, руководители всех подразделений ИЯФ и всех технических служб института. Это дает возможность немедленного решения каких-то насущных проблем. С разрастанием института произошло клонирование Круглого стола: у каждого подразделения или отдела сегодня есть свой Ученый совет, на заседаниях которого тоже присутствуют директор и руководители служб. Андрей Михайлович придумал идеальную модель работы научного института и - самое потрясающее! - сумел воплотить ее в жизнь, причем без особого принуждения. Приказной стиль у нас в институте в принципе отсутствует.

Андрей Прокопенко, личный помощник А.Будкера: - Круглый стол - пирамида (как это ни парадоксально с точки зрения геометрии), державшаяся на харизме, обаянии, энергетике Андрея Михайловича. Будкер обладал колоссальным даром убеждения, с ним спорить было бесполезно - все равно что выходить со шпагой против человека, вооруженного пистолетом. Когда Андрей Михайлович кого-то в чем-то убеждал, он сам начинал верить в сказанное. А вопросы на Круглом столе обсуждались разные. Вспоминаю забавную дискуссию о чае. Вернувшись из командировки, Андрей Михайлович высказал мысль, что грузинский чай лучше знаменитого индийского (помните пачки “со слоном”?). Оказывается, с ним в купе ехал грузин, убедивший Будкера в достоинствах грузинского чая. И Андрей Михайлович расписывал очереди, стоящие в магазинах вовсе не за индийским, а за грузинским чаем. Его красочный рассказ прервал короткий вопрос сотрудника теоретического отдела Иосифа Хрипловича: “Андрей Михайлович, а когда вы в последний раз были в магазине?” “В 1947 году”, - честно ответил Будкер и рассмеялся, поскольку разговор происходил лет 20 спустя. Смеялся он искренне и очень заразительно.

Вадим Анашин, заместитель директора по производству в 1995-2013 гг.: - Будкер, когда-то в Курчатовском институте игравший в волейбол, часто упоминал волейбольную команду как идеальный пример организации коллектива. 

Василий Пархомчук: - Естественно, каждый считал свое дело самым важным, но задача была убедить в этом остальных участников Круглого стола, поскольку решения принимались единогласно. Это еще один важный принцип управления институтом.

Андрей Прокопенко: - Андрей Михайлович говорил: “Учитесь быть директорами. Я и сам могу принять решение, но мне важно, чтобы все его понимали”. И не жалел времени на убеждение коллег. Как ни странно, единогласный принцип принятия решений удавалось соблюдать.

 

Государственник

“Промышленный ускорители родились как побочный продукт при разработке установок для исследования структуры материи и антиматерии. Однако не так просто было убедить промышленность взяться за новое дело. И тогда мы решили сами попробовать разработать конструкцию столь нужных стране ускорителей, выпускать их и внедрять в народное хозяйство. Что любопытно, эта деятельность не только не вступила в противоречие с основной работой института, но и позволила совсем по-другому поставить вопросы организации и финансирования науки. Средства от реализации созданных у себя ускорителей мы пускаем на развитие большой науки. Выгодно для института, чрезвычайно важно для промышленности и полезно для государства в целом”. (А.М.Будкер) 

Геннадий Кулипанов: - Будкер активно откликался на все государственные проблемы и пытался их решить, постоянно доказывал в Государственном комитете по науке и технике важность новых технологий, в том числе радиационных.

Андрей Прокопенко: - Андрей Михайлович говорил, что открытие радиации сравнимо с открытием электричества, но на нем стоит черная метка атомной бомбы, и мы видели свою задачу в том, чтобы убедить человечество в огромных возможностях мирного применения радиации. Так родилась идея создания промышленных ускорителей для различных применений в народном хозяйстве.

Рустам Салимов, доктор технических наук: - Андрею Михайловичу в начале 1970-х удалось “пробить” обеззараживание зерна с помощью промышленных ускорителей. Зерно тогда ввозили морем из Южной Америки, оно было заражено жучком, который за время путешествия в трюмах катастрофически размножался. Министр заготовок сначала отказывался использовать радиацию, но Будкер убедил его установить промышленный ускоритель прямо на входе в Одесский портовый элеватор. И сотрудники министерства приезжали в институт, инвестировали деньги в строительство ускорителя (это в советское время!), привозили из Средней Азии зараженное зерно для экспериментального облучения.

Андрей Прокопенко: - Андрей Михайлович умел делать то, что мало кто мог в Советском Союзе, при том что он даже не был членом КПСС. Источники информации у него были широкие и очень надежные. Работал Будкер тщательно, всегда готовился к встречам. Проколов не допускал, умел втянуть людей в беседу. Если у Андрея Михайловича появлялась какая-то идея, ее надо было реализовать немедленно, включался форсаж, и результат достигался любой ценой. Слова “попробуем” Будкер не знал. 

Геннадий Кулипанов: - Андрей Михайлович хорошо понимал, как устроена система. Когда в 1973 году вышло постановление ЦК о руководящей роли партии, он убедил часть молодых сотрудников, меня в том числе, вступить в КПСС, чтобы помочь институту, - среди членов Ученого совета не хватало партийных.

Андрей Прокопенко: - Тем не менее, когда действительность шла вразрез с его убеждениями, Будкер умел уклониться, перехитрив систему. В частности, Андрей Михайлович не подписал письмо, осуждавшее академика Сахарова. Этого так и не смог простить ему председатель Сибирского отделения академик Лаврентьев, которому письмо подписать все-таки пришлось, хотя он был лично знаком с Сахаровым.

А Будкер, поняв, как развивается ситуация, попросил немедленно и очень тщательно оформить ему отпуск, чтобы нельзя было подкопаться, и уехал в отдаленную воинскую часть, где была только радиорелейная связь. И его просто не нашли.

 

Институт

“Столкнуть две частицы - задача по сложности примерно такая же, как “устроить” встречу двух стрел, одну из которых выпустил бы Робин Гуд с Земли, а вторую - Вильгельм Телль с планеты, вращающейся вокруг Сириуса. Но выгоды использования встречных пучков по сравнению с обычными методами столь велики, что мы решили все-таки преодолеть трудности”.(А.М.Будкер)

Василий Пархомчук: - В 1962 году я участвовал во Всесибирской физико-математической олимпиаде, хорошо написал физику - сохранилась грамота, подписанная Будкером и Ляпуновым. Меня пригласили в летнюю физико-математическую школу. Там я впервые увидел Андрея Михайловича - он читал лекцию “фымышатам”. Даже, скорее, не читал - беседовал с ними о науке. В частности, рассказывая про метод встречных пучков, привел такой пример: “Как изучить паровоз? Нужно столкнуть два паровоза, детали от удара разлетятся, и ты изучишь, из чего они состоят”. Настолько мне это показалось наглядным и интересным, что я заразился физикой и до сих пор продолжаю ей заниматься.

Александр Иванов: - Когда я учился в университете, Андрей Михайлович читал нам курс по физике. Будкер уже сильно болел тогда, поэтому к чтению курса привлекал более молодых коллег, сам прочитал, наверное, лекции четыре. Но эти четыре лекции я запомнил на всю жизнь. Во-первых, Андрей Михайлович выглядел как настоящий ученый: обстоятельный, неторопливый, с окладистой бородой. Весь его облик вызывал у студентов благоговение. Во-вторых, стиль общения был очень демократическим, невзирая на разницу в “весовых категориях”: Андрей Михайлович давал много советов, как устроиться молодому ученому в институте и в жизни. Но самое главное - поражала ясность его мысли, когда речь шла о физике. Самые сложные вопросы он излагал таким простым языком, что все сразу становилось понятно. Многие факты я помню именно из этих нескольких лекций.

Рустам Салимов: -  Будкер пригласил меня после третьего курса МГУ продолжить образование непосредственно в ИЯФ. Это был эксперимент по быстрому решению кадровой проблемы: взяли на работу старшекурсников Московского, Ленинградского и Томского университетов, читали нам здесь лекции в течение двух лет. Правда, когда приехал в МГУ получать диплом, выяснилось, что эксперимент не был должным образом оформлен и мы считались отчисленными. В итоге всем нам выдали дипломы недавно открывшегося Новосибирского государственного университета, поскольку в Академгородке к решению вопросов подходили менее формально.

Молодые люди вроде меня воспринимали “проповеди” Андрея Михайловича как истину в последней инстанции. Будкер говорил, что человек может обладать скверным характером, придерживаться каких угодно политических взглядов, но если он специалист, то это “наш человек”. Понятие “наш” включало и умение работать в команде. Надо сказать, что люди постарше отличались от молодежи большей независимостью в суждениях, не всегда могли вписаться в команду, и в какой-то момент из института ушли несколько академиков.

Вадим Анашин: - Как говорил Андрей Михайлович, “неустойчивое равновесие - все сразу утекают”.

Андрей Прокопенко: - Но когда Будкеру предъявляли претензии насчет утечки кадров, он отвечал: “А вы посмотрите, куда они уходят: в директора институтов!” Действительно, из ИЯФ вышли восемь директоров академических институтов.

Геннадий Кулипанов: - Наш институт стал кузницей кадров высшей квалификации. Многие выдающиеся ученые покинули ИЯФ, что называется, по доброй воле. Первым ушел Виктор Михайлович Галицкий - вернулся в Курчатовский институт, впоследствии стал директором Отделения общей и ядерной физики. К нему в отделение уехал Спартак Беляев. Роальд Сагдеев ушел, потому что увлекся астрофизикой, не входившей в число основных направлений ИЯФ, и вскоре стал директором Института космических исследований. Володя Захаров просто перерос уровень нашего теоретического отдела - возглавил Институт теоретической физики им. Ландау в Черноголовке. Юрий Нестерихин стал директором Института автоматики и электрометрии Сибирского отделения. И этот список можно продолжить.

 

Завещание 

“Выбирая своей судьбой науку, каждый отправляется в дальнее плавание. Всем, кто отправляется в дальний путь, обычно желают попутного ветра. Но если у судна крепкий руль и опытный рулевой, то оно может плыть не только по ветру, но и поперек ветра, и даже против ветра. Наиболее опасен для судна штиль. В этом случае можно двигаться только на буксире. А бояться бокового и встречного ветра не нужно: при них всегда можно двигаться вперед, к цели”. (А.М.Будкер)

Геннадий Кулипанов: - Уходил Будкер с работы часов в девять-десять вечера. Перед уходом обязательно заходил на ВЭП-1 (установка на встречных электронных пучках, созданная и запущенная в 1963 г. командой физиков ИЯФ под его руководством) “смотреть пучок” - раздевался до белой майки и просил направить на себя пучок синхротронного излучения.

Андрей Прокопенко: - Андрей Михайлович - настолько масштабная личность, что говорить о нем трудно. Вспоминаются только фрагменты. Например, как трепетно он относился к своему детищу - институту. Возвращаясь из московских командировок, как правило, в 11 вечера, мы обязательно делали петлю - этакий “круг почета” - чтобы проехать мимо крыльца ИЯФ, и Андрей Михайлович очень расстраивался, если хотя бы пара окон не горела.

Рустам Салимов: - Наш институт с момента создания был особенным, мы выделялись своим отношением к труду, энтузиазмом. И сейчас, по-видимому, ИЯФ - еще единственный в своем роде, но вокруг уже все другое: иные люди, иное время, иная страна. Словом, трудно сравнивать.

Геннадий Кулипанов: - Никогда не забуду: иду я 4 июня на работу, подхожу к институту, выходит Александр Скринский (ученик Андрея Михайловича, ставший после него директором института), говорит: “Садись в машину. Поехали. Будкер умер”. Мы приехали в Центральную клиническую больницу. Я впервые увидел настолько изможденных врачей. Они делали искусственное дыхание, пытались спасти Андрея Михайловича. Не удалось...

“Люди, не знающие квантовую механику и теорию относительности, не могут видеть красоты и изящества современной физики. Это их, к сожалению, во многом обездоливает. Тот же, кто однажды соприкоснется с этими великими творениями человеческого разума, увидит помимо глубокой мысли и красоту. Красоту эмоциональную, действующую на чувства людей так же, как музыка, как стихи, как живопись”. (А.М.Будкер)

Ольга КОЛЕСОВА

(Отрывок из готовящейся к печати книги “ИЯФ. Вчера, сегодня, завтра (неюбилейные размышления)” к 100-летию со дня рождения А.М.Будкера и 60-летию ИЯФ СО РАН, носящему имя своего основателя)

 

Источники:

Гениальный фантазер. Академик Будкер придумал уникальный институт, который работает уже 60 лет – Поиск. Наука, 2018, № 18-19, 11 мая 2018.

Гениальный фантазер академик Будкер – Новости сибирской науки (sib-science.info), Новосибирск, 14 мая 2018.